| |
|
Балетные звезды в тени Гамбурга
Триумф Нижинского на фестивале современного балета
Hamburger Ballett-Tage (Гамбургские балетные дни) - под этим незамысловатым
названием скрывается ежегодный фестиваль Джона Ноймайера. Попасть на его
новый балет - все равно что украсить собственные мемуары рассказом о премьере
"Спящей красавицы" Мариуса Петипа или о штурме Большого перед первым представлением
"Спартака" Юрия Григоровича.
Имя 58-летнего Ноймайера привлекает в промозглый город под свинцовым балтийским
небом балетоманов со всех концов мира. За тридцать лет он превратил заштатный
Гамбургский балет во всемирно известный авторский театр.
К зданию Штаатсопер из стекла и бетона публика подкатывает на велосипедах
и самокатах. Удивленно-осуждающе оглядывается на мокнущих под дождем людей
с плакатиками "Требуется билет". Четырехъярусный зрительный зал всегда
полон. Что такое забит до отказа, в Гамбурге не знают: здесь нет системы
борьбы за ступеньки, пристраиваний в ложах и свисаний с люстры. Но многолетняя
закалка, пройденная в Большом и Мариинском театрах, позволяет безбилетному
русскому зрителю просочиться на любой аншлаговый спектакль.
Программа Hamburger Ballett-Tage на первый взгляд кажется хаотичной. В
ней представлены и постановки двадцатилетней давности, уже ставшие классикой,
и мировые премьеры. Ноймайера занимают не умозрительные фестивальные концепции,
а постановка балетов. Ежегодно он создает два-три, а порой и четыре новых
спектакля. Диапазон его интересов безграничен, и потому "иметь у себя
Ноймайера" хотят все респектабельные балетные труппы мира (уже несколько
лет за обладание этим правом борется Мариинский театр).
В этом году многоактные повествовательные спектакли были представлены
на фестивале "Сном в летнюю ночь" (1977) и "Историей Золушки" (1992);
"Иллюзии "Лебединого озера" (1976), четверть века назад казавшиеся революционно
смелыми, иллюстрировали излюбленную хореографом игру с классикой; страсть
Ноймайера к Малеру, вылившуюся в два десятка балетов на его музыку, исчерпывающе
демонстрировала "Третья симфония" (1975); "Мессия" - премьера этого сезона
- представлял религиозно-ораториальные спектакли, а "Нижинский", впервые
показанный на нынешних Balett-Tage, - жанр балета-биографии.
Поклонники считают Ноймайера философом, недоброжелатели обвиняют в зауми.
Со своих героев - Отелло и Гамлета, Людвига Баварского и Тристана, Золушки
и Иосифа Прекрасного - он снимает исторические костюмы. Не для того, чтобы
превратить их в порожденных ХХ веком неврастеников: в нем нет тяжеловесной
повествовательности Макмиллана, дионисийского неистовства Бежара, трагической
безысходности Эка, конструктивистских наворотов Форсайта. Спектакли Ноймайера
населены мифами.
Главный из них - Нижинский, звезда дягилевских "Русских сезонов", ставший
символом балетного искусства и в 25 лет ушедший в безумие. Миф Нижинского,
как фантом, преследует Ноймайера всю жизнь. Двадцать лет назад он посвятил
ему балет "Вацлав" на музыку Баха. Потом сделал собственные версии "Петрушки",
"Видения розы", "Шехеразады", "Жар-птицы", "Весны священной", "Послеполуденного
отдыха фавна". В этом году его богатейшее собрание документов, афиш, рисунков,
скульптур, редких фотографий, связанных с судьбой Нижинского, было выставлено
в городском Музее искусств и ремесел.
Нижинский стал героем заключительного фестивального гала-концерта. Гвоздем
программы стал 15-минутный балет "Игры". В век Гогена и Матисса этот спектакль
в постановке Нижинского шокировал парижскую публику: в нем царили не сильфиды
и одалиски, а теннисисты, не соблюдавшие чинных балетных позиций и не
вертевшие большие пируэты. С той поры "Игры" были похоронены и вернулись
на сцену лишь несколько лет назад благодаря Милисен Ходсон. Она реконструировала
балет для Королевского балета Великобритании, который и привез его в Гамбург.
Однако, все бриллианты и бархат Гамбурга, собрались в Штаатсопер не за
этим. Гала собрал мировых супер звезд: Дарси Бассел, Ирека Мухамедова,
Владимира Малахова. Но их выступления ушли в тень легендарных "Игр".
"Ведомости", 2000, № 138, 2 августа.
|
Вернуться
Вверх