| |
|
Варяг
Балетный мир отметил 50-летие Александра Годунова
 Александр
Годунов был рожден для того, чтобы многое свершить. Казалось, судьба сама
хотела этого и во всем шла навстречу. Ему никогда не приходилось доказывать
своего права на балетный трон. Высоченный белокурый красавец с безупречной
фигурой и великолепными профессиональными данными, он не знал мучений
своего одноклассника по Рижскому хореографическому училищу Михаила Барышникова.
Провинциал, жаждавший достичь высот в классическом танце, Годунов в 18
лет оказался в Москве. Сначала - в концертном ансамбле "Молодой балет",
три года спустя - в Большом театре. Там в "звездном классе" Асафа Мессерера
в то время делали экзерсисы Владимир Васильев, Марис Лиепа, Михаил Лавровский,
Юрий Владимиров, Александр Богатырев, Вячеслав Гордеев. Годунов попал
в эту компанию как равный. Его дебютом был принц Зигфрид в "Лебедином
озере".
Им восхищались. Его обожали. Писали о каждой новой его партии (а их за
восемь лет работы в Большом было 15). И не понимали. У Годунова был еще
один - проклятый - дар: он везде и всегда оставался самим собой. Одиноким,
закрытым, непонятным. Варягом.
Впрочем, в Большом театре он нашел родственную душу - выдающегося танцовщика
Алексея Ермолаева, блистательного Тибальда в хрестоматийном балете Леонида
Лавровского "Ромео и Джульетта". Все то, что не свершил на сцене Ермолаев,
из-за травмы рано переставший танцевать классику, он воплощал в своем
ученике Годунове, которого находили фантастически похожим на молодого
Ермолаева. На их репетициях рождались безупречно воспитанные, но сумрачные
принцы, носившие в своей душе все бури ХХ века. Там же выковывались пластически
заостренные, трагические и беззащитные герои балетов Юрия Григоровича
- Спартак и Иван Грозный. Обретал жизнь Хозе - не знавший покоя, метавшийся
в поисках опоры, находивший ее - иллюзорную, призрачную - в Кармен Майи
Плисецкой. И не прощавший ей этого самообмана.
В 1975 году Алексея Николаевича не стало. Годунов опять остался один.
На сцене Большого театра он станцевал еще в одном спектакле Григоровича
- "Ромео и Джульетте", где именно на его взрывной темперамент была поставлена
партия Тибальда. В 1979 году Александр Годунов не вернулся из гастролей
в США.
Но и там он оказался лишь варягом. Чужим. В нем не было упоительного обаяния
Барышникова и его же деловой хватки. Он не умел бороться с обстоятельствами.
И оказался единственным из "великих балетных эмигрантов", для которого
бегство из Советского Союза превратилось в драму несвершенности, трагической
невысказанности. Годунов работал в крупнейшем балетном театре Америки
- АВТ. Но через два года вынужден был уйти оттуда. Ездил по миру с компанией
"Годунов и друзья", имя работало на него. Но ничего, способного встать
вровень со Спартаком и Тибальдом, не было. И Годунов, считавший, что "мир
- для того, чтобы танцевать в нем" (именно так назывался снятый в 1983
году фильм о танцовщике), оставил балет.
Но без сцены он жить не мог. И спасти его не могли даже съемки в кино,
продолжившие опыт причудливого советского фильма "31 июня", в котором
Годунов играл себя - современного человека с душой менестреля, занесенного
в средневековые замки. Он умер в Лос-Анджелесе в возрасте 45 лет от сердечной
недостаточности.
"Ведомости", 1999, № 60, 30 ноября.
|
Вернуться
Вверх