| |
|
Дарья Павленко:
"До Авроры я еще не доросла"
 Каждая
премьера Мариинского театра конца 1990-х - это непременно открытие новой
претендентки на балетный трон. Год назад премьера спектаклей Алексея Ратманского
подарила имя 20-летней Дарьи Павленко, исполнившей главную партию в "Среднем
дуэте".В табели о рангах Мариинского театра она числится артисткой кордебалета.
Но времени скучать в массе 32 лебедей у нее нет. В репертуаре танцовщицы
- Прелюд, Мазурка и Седьмой вальс в "Шопениане", Фея Сирени и Принцесса
Флорина в "Спящей красавице", Мария в "Бахчисарайском фонтане", Гамзатти
в "Баядерке", IV часть "Симфонии до мажор", Каллиопа в "Аполлоне Мусагете".
На этой неделе она дебютирует в роли Одетты-Одиллии в мариинской постановке
"Лебединого озера".
В театре вашему поколению дан карт-бланш. Это облегчает жизнь?
Сейчас у нас нет балерин среднего поколения. Поэтому ставка делается на
девочек. Это очень тяжело, потому что сначала ты сама себе устанавливаешь
планку, а потом все ждут от тебя все более и более высокого уровня. А
я по натуре не борец. Но мой репетитор Габриэла Трофимовна Комлева действует
на меня уравновешивающе.
Заставляет активизироваться?
С одной стороны - да, но если я начинаю слишком нервничать, она, наоборот,
успокаивает.
Что из того, что вы уже станцовали, - "ваше"?
Так бывает, что приходится иногда браться не за свое дело. На втором году
работы в театре мне велели приготовить Марию в "Бахчисарайском фонтане".
Я спорила, сопротивлялась, говорила, что мне эта партия не подходит. Но
меня заставили станцевать спектакль. После чего сказали: "Для тебя это
хорошо, но ты не Мария". Хотя, как говорит Габриэла Трофимовна, метод
проб и ошибок нужен.
Мне близка Фея Сирени в "Спящей красавице". Может быть, Гамзатти в "Баядерке",
если еще многое в ней доделать. В театре давно сложилась традиция изображать
ее царственной стервой. Габриэла Трофимовна помогла мне увидеть Гамзатти
молодой женщиной, которая искренне любит своего жениха, и вдруг узнает,
что он клялся в любви другой. Прелюд в "Шопениане" - маленький, легкий,
но для меня он очень сложен по состоянию. Это концентрация "Шопенианы",
в нем нужно передать ее светлую грусть. И "Средний дуэт", конечно.
Почему для "Среднего дуэта" выбрали именно вас?
С этим была целая история. Обычно у нас на репетиции нового спектакля
вызываются сразу все солисты, а потом остаются те, у кого лучше получается.
Но так получилось, что "Срединй дуэт" репетировали только Жанна Аюпова
с Исломом Баймурадовым. Второго состава не было. Тогда меня попросили
зайти на репетицию. А я именно в то время готовила Гамзатти, это забирало
все силы - она очень сложно давалась. Поэтому на репетицию к Ратманскому
я первый раз пришла за две недели до премьеры. Он встретил меня очень
скептически. Главным было разобраться с порядком движений - казалось,
я никогда его не выучу. Это был кошмар! На генеральной мы со Славой Самодуровым
даже остановились - сбились и не могли вспомнить, что дальше. Костюм я
увидела прямо перед спектаклем. Но желание станцевать этот балет было
очень велико, хотя мне сложно объяснить смысл этих бесконечно повторяющихся
одних и тех же движений. Когда танцую его, во мне оживает что-то неведомое
мне самой.
Вообще, когда в меня не верят, это подстегивает, я хочу доказать, что
смогу. Но чем больше меня заставляют, тем сильнее сопротивляюсь.
С Ратманским было сложно работать?
Наоборот, очень приятно. Он очень деликатный, тактичный. И сразу было
видно, что ему с нами интересно. Репетиции шли каждый день до 10 вечера,
я приходила домой без сил - но это было здорово!
Кто еще из современных хореографов вас привлекает?
Форсайт, Килиан, Ноймайер. Надеюсь, что когда-нибудь станцую их спектакли.
Но это зависит не от меня. Наш театр - музей классики. Хотя, мне кажется,
при этом нужно пробовать танцевать и современную хореографию. Жаль, что
в нашем репертуаре нет спектаклей "советской классики", "Шурале" и "Спартака"
Якобсона, к примеру. Не идут ни "Каменный цветок", ни "Легенда о любви"
Григоровича. Я была на его "Спартаке" в Большом театре. Танцевали Клевцов
и Перетокин. Это было потрясающе.
Вашего педагога - Комлеву - считают бескомпромиссной академисткой. Вам
сложно было найти с ней общий язык?
Учась в школе, мы ходили на все спектакли, нам абсолютно все нравилось.
Когда балерина делала 32 фуэте, задирала высоко ноги, была буря восторга.
И мы занимались растяжкой, какими-то акробатическими вещами. Сейчас обращаешь
внимание совершенно на другое! Для меня в первую очередь важны не технические
вещи, потому что балет - не только техника. Вот Алтынай Асылмуратова:
она выходит на сцену и сразу видно, в любом спектакле, что это - Балерина.
Независимо от того, подходит ей роль или не очень, она живет в ней, она
уверена в себе и получает удовольствие от сцены. Это высший пилотаж.
Когда я пришла в театр, Габриэла Трофимовна, кажется, была от меня в ужасе.
Мне тоже пришлось внутренне себя ломать, но это было полезно. С человеком
всегда можно найти точки соприкосновения. Габриэла Трофимовна эмоционально
отпускает меня на свободу. Если я бываю с ней не согласна, говорит: "Ты
докажи свою правоту. Может, я тебе поверю".
Даша, а в детстве балет был вашим собственным выбором?
Выбора не было абсолютно никакого. Мне безумно нравилось танцевать, и
я целенаправленно шла к своей профессии. Не помню, чтобы мне хотелось
быть врачом, учителем или кем-то еще. Моя старшая сестра Надя танцевала.
И я во всем хотела быть, как она. С четырех лет начались бесконечные кружки
в домах пионеров. Потом поступала в Московское училище (я москвичка),
но меня, как до этого и Надю, не приняли. Тогда я - опять вслед за ней
- поехала в Петербург.
А сейчас не жалеете, что стали артисткой балета?
Нет... Хотя когда-то я было пожалела. Но уже с небольшим опытом в театре
пришло внутренне спокойствие. Теперь я уверена, что занимаюсь своим делом.
В школе балет давался легко?
Класса до четвертого я занималась "по воле волн", ничего не соображала,
была жутко невнимательная. Ужасно! А потом на мой экзамен приехала сестра.
Она тогда уже танцевала в Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко
в Москве. Надя увидела, что я в прострации, и вправила мне мозги.
Весной, когда Мариинка готовила премьеру реконструированной "Спящей
красавицы", все очень ждали вашего дебюта в партии Авроры.
Я даже стояла в афише летом во время гастролей в Нью-Йорке. В октябре
мне снова предложили станцевать спектакль. Но я отказалась - до Авроры
я еще не доросла. Пока мы с Габриэлой Трофимовной работаем над "Лебединым
озером".
А бывает, что идти на репетицию не хочется?
У меня бывает. Честно говоря, я не фанат - не могу все время думать только
о балете. Когда выхожу из театра, мне надо отдохнуть, поговорить о чем-то
другом.
О чем?
О друзьях, о семье. Моя семья - это три старших сестры. Все живут в Москве.
Родители у нас умерли и мы держимся друг за друга.
У них свои семьи, дети, проблемы, видимся мы редко. Но когда встречаемся,
все время что-то вместе вытворяем, и разницы в возрасте - самая старшая
сестра старше меня на 18 лет - совершенно не ощущаем.
Очень люблю гулять по Петербургу. Просто идти по улицам. Иногда взгляну
в какое-нибудь окно и думаю: когда же у меня будет собственный дом! Я
живу в театральном общежитии, и мечта о своей квартире не покидает меня
ни на день.
Обожаю читать - в этом я всеядна. Подростком любила детективы, очень увлекалась
женскими романами. Но это в прошлом. Сейчас предпочитаю исторические произведения,
особенно мемуарную литературу.
В музыке пристрастия очень разнообразные: Брукнер, Бетховен, Чайковский,
Моцарт, Малер, Дебюсси. Люблю, чтобы музыка была с глубоким смыслом. Эстраду
слушаю тоже, как все нормальные люди, но только западную - наша особо
не впечатляет.
Иногда люблю ничего не делать. Правда, это редко получается.
Некоторые балерины любят смену ритмов и ходят после спектакля на дискотеку.
А вы?
Сразу после спектакля чувствуешь огромный подъем, возбуждение - никакой
усталости. А через какое-то время уже не можешь шевельнуть рукой. Ляжешь
- не спится. Так что дискотека не для меня.
"Ведомости", 2000, № 49, 20 марта.
|
Вернуться
Вверх