| |
|
Балет без танцев
"Дама с камелиями" у Дмитрия Брянцева
 Дмитрий
Брянцев, исчерпав "Суламифью" и "Саломеей" интерес
к библейским легендам, решил превратить в сексуальный триллер "Даму
с камелиями". Премьера этого балета состоялась в Музыкальном театре
имени Станиславского и Немировича-Данченко. В нем соединились роман Александра
Дюма-сына (героям вернули их литературные имена - Маргарита и Арман),
опера Джузеппе Верди (хрестоматийные мелодии "Травиаты" обработаны
московским композитором Владимиром Корчагиным) и постановочные приемы,
позаимствованные из предыдущих опусов Брянцева.
Опыт "Отелло", "Укрощения строптивой" и "Библейских
легенд" подсказывал, что в сентиментальной истории любви чахоточной
куртизанки и юного провинциального дворянина хореографа заинтересует прежде
всего не находящая удовлетворения сексуальность. Но все предположения
померкли рядом со страстями, открывшимися за огромным парчовым занавесом,
претендующим на родство с занавесом парижского Дворца Гарнье (специально
для спектакля его создал Валерий Левенталь). В новом балете Брянцев продемонстрировал,
что и безгрешная любовь Суламифи, и развращенность Саломеи оканчиваются
одинаково. И педантично, словно в учебном фильме для мединститута, зафиксировал
клинические последствия "падения. С неистовством проповедника он
обличил презренное общество - толпу нестройных девиц в красно-черных перьях
и красно-черных же чулках из ближайшего секс-шопа и их более презентабельных
партнеров. Под их веселый канкан Маргарита обвивается вокруг Лысого (те,
кто наслаждаются Маргаритой, - так определяет эту партию программка) и
лениво потягивает свои очаровательные ножки, на которых висят безымянные
"поклонники". А потом брезгливо изучает себя в зеркале и долго
страдает, пока ее томительные подпрыгивания и притоптывания не прерывает
Арман. Их попытки адажио, каждый раз прерываемые появлением кордебалета,
- единственное напоминание о том, что Брянцеву принадлежит самый строгий
и самый романтический современный балет о любви "Призрачный бал".
Выразить богатство страстей в "Даме с камелиями" танец не в
состоянии. Поэтому одной из лучших московских балерин Наталье Ледовской-Маргарите
хореограф предлагает лишь мелкую рябь рондов (когда-то они чудесно соответствовали
ее детской Дездемоне). А едва закружив балерину в воронке шене, заставляет
ее упасть в кресло-каталку и судорожно сжимать виски. Еще меньше повезло
Георги Смилевски-Арману, чья партия ограничена цепью эффектных жетэ по
кругу, ролью вешалки для балерины и безмолвного наблюдателя распутства
и страданий Маргариты в ложе, выстроенной на сцене. А партию Лысого с
успехом можно было доверить не Антону Домашеву, а танцовщику из ночного
клуба.
На самом деле артисты для новой "Дамы с камелиями" не нужны
вовсе. Главными героями этого балета без танцев стали инвалидное кресло,
в котором почти непрерывно сидит, раскорячившись, Марагарита, и ее гроб,
за время спектакля раз десять проплывающий в глубине сцены.
"Ведомости", 2000, № 97, 2 июня.
|
Вернуться
Вверх