| |
|
Осколок имперского величия
Открылись Дни белорусской культуры в России
 В
Москве на сцене Большого театра открылись Дни культуры Республики Беларусь
в Российской Федерации. Звучали государственные гимны, президенты обменивались
приветствиями и произносили речи о братстве народов, Александр Лукашенко
вручал ордена и медали российским политическим и общественным деятелям.
В узких пространствах партера сталкивались Сергей Батурин и Владимир Жириновский,
Александр Шилов и Бари Алибасов, а народ торопился запечатлеться на фотографиях
рядом с Геннадием Зюгановым. Российско-белорусскую дружбу укрепили балетом
"Страсти (Рогнеда)" Андрея Мдивани, представив великого киевского князя
Владимира Красное Солнышко завоевателем, насильником и развратником.
Совместную славянскую историю в Минске интерпретировали как трагедию поруганной,
но не сломленной полоцкой княжны Рогнеды, любившей князя Ярополка и не
пожелавшей выйти замуж за сына рабыни Владимира, пережившей гибель родителей
и ослепление жениха, разорение Полоцка, насилие, измены мужа, но добившейся
возрождения родного княжества.
Спектакль сделан с подзабытым в российских балетных столицах имперским
размахом. Житие Рогнеды проиллюстрировано балетом в двух действиях и шестнадцати
картинах. Масштаб задает сценография петербургского художника Вячеслава
Окунева: обагренные страницы древнеславянской летописи в прологе и эпилоге
спектакля, деревянные славянские языческие идолы и живописные византийские
лики святых.
Либретто и хореография Валентина Елизарьева скроены по рецептам революционных
60-х. Из "Весны священной" Касаткиной и Василёва позаимствованы идиллические
картины языческой юности Рогнеды, из "Спартака" Григоровича - оргии в
палатах князя Владимира. Встречаются ссылки и на нетленную классику: то
промелькнет цитата из "Жизели", то аукнется сцена из "Корсара", то всплывут
воспоминания о "Весне священной" Вацлава Нижинского. Страдания Рогнеды
укреплены жанровыми картинами, призванными служить социально-бытовым фоном
действия. Массовые сцены многофигурны, монологи и дуэты тягучи и однообразны.
Уроки адаптированы для ударников соцсоревнований, впервые попавших "на
балет" с незамысловатой буквальностью. Нюансы и детали отброшены как отягощающие
излишества, чувства упрощены, форма иллюстративна. Неприхотливо выставляя
пятку "утюгом" скачет на полянке юная Рогнеда, она же демонстрирует любовный
экстаз, бросаясь в двойные "рыбки" на руки Ярополка, и разбрасывает ноги
в шпагатах в сцене насилия. Бутафорскими факелами тычут в лицо Ярополка
скоморохи (почему-то названные в программке шутами) в сцене ослепления.
Анна Багрянородная, склоняя Владимира к крещению, вызывает дух Иисуса
Христа на кресте.
Труппа, представленная в "Страстях", повышенного энтузиазма не вызывает.
Не спасают даже костюмы Окунева в стиле древнеславянских нарядов, искусно
скрывающих несовершенство фактуры низкорослых, крутобедрых и тяжеловесных
танцовщиков. Когда-то блиставшая в "Болеро" Татьяна Шеметовец-Анна Багрянородная
вынуждена демонстрировать отсутствие ключевого элемента своей партии -
шага. Руслан Минин-Владимир неуклюже пытается одолеть доставшийся на его
долю круг jetes и грозно размахивает руками. Жанна Лебедева-Рогнеда и
Владимир Долгих-Ярополк демонстрируют лишь изумленно-испуганные гримаски.
Белорусский балет - "гордость и национальное достояние" - как представил
его москвичам Александр Лукашенко, до императорского великолепия не дотянул.
"Ведомости", 2001, № 7, 18 января.
|
Вернуться
Вверх